Шрайбман: «Если с России снимут какие-то санкции, в таком случае и с Беларуси могут снять эти же санкции»

— Уже несколько лет в Евросоюзе не рассматривают Беларусь в качестве отдельного направления политики, которая должна быть как-то дифференцирована от российской политики, — отметил Артем Шрайбман на Радыё Свабода. — Пока Минск не давал для этого веских поводов.

Поэтому единственный вариант, при котором политика Европы относительно нашей страны может измениться, это если в принципе из-за действий Трампа, из-за его перемены подходов к этому региону изменится в целом европейская позиция.

Если Европа в ответ на действия Трампа изменит свои отношения с Россией.  

В таком случае далее события могут развиваться по двум сценариям. Может произойти еще большее окапывание Европы на своих сегодняшних позициях в противовес Трампу.

Если он подходит с позиции бизнесмена, который совершает сделки с диктаторами и агрессорами, то мы, Европа, должны взять на себя эстафетную палочку светочи либеральных демократий, которые на это не поддаются, и твердо стоять на своем.

Я вполне допускаю такой сценарий, особенно если Трампу с Путиным не удастся заключить какую-либо сделку, не удастся принудить Украину к миру на своих условиях.

Если же что-то получится и действительно на повестке дня встанет устойчивое перемирие или мирный договор, хоть я пока в это слабо верю, тогда Европа окажется перед серьезной дилеммой — саботировать ли эти усилия своей твердой позицией или все-таки вступить в этот же поток вместе с Трампом резкой модификацией своей политики.

И вот если реализуется такой сценарий, то с России, возможно, снимут какие-то санкции. В таком случае и с Беларуси могут снять эти же санкции, потому что, напомню, большинство из них были введены в 2022 году не за ситуацию с правами человека, не за самолет и даже не за миграционный кризис, а именно за соучастие в войне.

В случае реализации сценария с перемирием аналитик оценил и перспективы размещения в Украине миротворцев.

— Пока даже сами европейцы не знают, готовы ли они воевать за Украину. Но в случае отправки своих контингентов им придется это делать.

В данной ситуации я не могу назвать их миротворцами в полной мере, потому что миротворцы — это нейтральная сила, размещение которой согласовано обеими сторонами. Они защищают не кого-то конкретно, а сам мир от нарушения огня с обеих сторон.

Но если в Украине появятся британские, французские или немецкие миротворцы, то им, скорее всего, придется защищать Украину от России. То есть этот контингент станет помощью ВСУ и некоторой сдерживающей силой от повторного российского вторжения.

Думаю, это могло бы стать самым надежным из доступных сегодня Украине вариантов гарантии ее безопасности и в то же время сдерживающим фактором для нее самой не втягивать Запад в войну.

Однако вряд ли Россию, где у власти находятся не рациональные люди, а люди с фобиями недоверия и желания завершить какие-то исторические миссии, можно будет убедить в этом.

Возможно, ситуация будет иной, если к европейскому контингенту добавятся ненатовские силы, например, турки, индусы, может быть, бразильцы.

Но пока непонятно, как далеко Москва в принципе готова двигаться в сторону настоящего мира.

Не уверен, что для Путина эти разговоры с Трампом являются действительно движением к миру, а не движением к тому, чтобы максимально выжать бонусы для себя из сложившейся ситуации, максимально ослабить трансатлантическую солидарность и максимально ослабить Украину, — полагает Шрайбман.