Пастухов: «Для чего весь это цирк с конями? А вот для чего»

– От нашей эпохи потомкам в наследство достанется хитрая отраслевая наука – расшифровка слов Путина, – пишет Владимир Пастухов. – Это почище, чем переводить на человеческий язык клинопись Месопотамии. Там все слова непонятны, но когда переведешь, то все становится ясно.

А здесь вроде все слова понятны, а смысл все равно неясен.

Для меня речь Путина в Бишкеке лишь подтвердила репутацию гениального Тартюфа, которого я в нем разглядел буквально с первых дней его правления.

Путин интересен тем, что у него нет бессмысленных, ничего не значащих высказываний (в отличие от Трампа, например, где смысл надо вылавливать в потоке слов, как золотую рыбку в море-океане), но зато в большинстве случаев в его высказывания вшит смысл прямо противоположный тому, который напрямую вытекает из произнесенных им слов.

Поэтому каждый такой «стендап на выезде», как в Бишкеке, в ходе которых Путин обычно обозначает новые изгибы политической линии Кремля, представляет собой шифрограмму, требующую для своей расшифровки армии криптографов.

Что можно разглядеть в этом достаточно многословном последнем послании, если сцедить из него бахвальство, стёб и кривляние? Полагаю, что самое главное было в конце. На первый взгляд может показаться, что Путин в очередной раз с песнями и плясками исполнил свою знаменитую партию о нелегитимности Зеленского и вообще всей власти в Украине – ну, совершенно не с кем подписывать…

Я позволю себе не разбирать здесь абсурдность этой правовой конструкции хотя бы потому, что именно в этой речи Путин сам ее обнулил, сказав скороговоркой что-то вроде «Да пусть кто угодно от них подписывает». В общем-то, этим тема исчерпана – кто угодно, так кто угодно. Таким образом, нечто, что на первый взгляд кажется нагромождением непреодолимых препятствий для продвижения к соглашению, на деле оказывается расчисткой завалов на пути к его подписанию.

Надо читать между путинских строк главное, причем шиворот-навыворот: «Поэтому нам по большому счету…  От них кто может, кто хочет, тот пускай и ведет переговоры. Нам нужно, чтобы вот наши решения были международно признаны основными международными игроками».

То есть парадоксальным образом это некоторый прогресс в форме регресса: от «мы с этими ничего подписывать не будем» до «пусть подписывает от этих кто угодно, они все равно все нелегитимные».

Все дело, как всегда у Путина, в порядке слов. Когда он говорит «да, конечно» – то «нет», а когда произносит «конечно, нет» – то это как раз может оказаться «да».

Для чего же тогда весь этот цирк с конями, причем растянутый на целых три вопроса случайно спросивших об одном и том же журналистов и с глубоким экскурсом в историю чуть ли опять не до печенегов?

А вот для чего: Путин потребовал в такой экзотической форме международных гарантий для России (не одной же Украине просить о гарантиях). Москва хочет получить теперь признание всеми ключевыми игроками (пока список непонятен) аннексии украинских территорий вне зависимости и наряду с подписью Украины под каким бы то ни было соглашением. А дальше – следите за мыслью! – все это делается под предлогом мнимой нелегитимности украинских властей. Вот куда оно все, оказывается, развернулась-то в итоге.

В идеале Путин хочет созыва понятийной международной конференции по урегулированию послевоенного мира в Европе наподобие какого-нибудь Венского конгресса (куда ж без эпохи Бенкендорфа), что, на мой взгляд, с самого начала было наиболее логичным (и желанным для Кремля) исходом этой войны.

Как говорится, ради этого слова вся песня и писалась. Проблема в том, что война зашла слишком далеко, и пока готовы согласиться дать гарантии в лучшем случае только США, в связи с чем возникает вопрос, удовлетворит ли Путина вариант, если Трамп за всех «впишется»?

Скоро мы это узнаем.