«Французы очень любопытные: «Что у вас за флаг?» А я стояла в Ницце с Пагоняй»

Лина давно живет в столице Германии, где продвигает беларускую повестку.

— У меня большой круг общения – талантливых и состоявшихся беларусов, с которыми я бы наверняка никогда не познакомилась, если бы не 2020-й год.

С тех пор у меня в Берлине побывало много беларусов, мы всегда сидим, разговариваем. Я угощаю любимым игристым «Красная Шапочка». Это одно из редких игристых, которое сохранилось со времен ГДР.

Когда случилось объединение Германии, многие фабрики-заводы обанкротились. Но «Красная Шапочка» сохранилась. И сейчас она не менее прекрасна, чем в ГДР.

«Еще в 2010-м, приезжая в Беларусь из Германии, искренне не понимала: «Как вы можете терпеть такой беспредел?»

— Я люблю знакомить людей, потом они продолжают общаться уже между собой. Меня это вдохновляет, да и людям нравится.

Например, художница Оля Якубовская недавно посещала Токио, где встретилась с певицей, которая была у меня на юбилее. А прошлым летом к Оле на выставку в Риге заглянула моя французская подруга Бритта. Вот это мое — перезнакомить и объединить. 

— Лина, ты родилась в Омске, а в Беларуси жила с 10 до 26 лет. Казалось бы — что тебя сегодня с ней связывает? Почему у тебя дома музей Беларуси, а все сувениры – в бело-красных цветах?

— Лучше сказать — музей беларуских артефактов, — рассказывает Лина, уточняя, что уехала из Беларуси в Германию более 40 лет назад: создавать семью, рожать детей, владея немецким и французским после нашего иняза. Там она устроилась в школу преподавателем французского и русского языков.

 — Но сейчас к моему музею присоединилось и сопротивление: беларуские флаги. Например, «Гомсельмаша». Мне передал его Илья Миронов, который ходил с ним «в бой» в 2020-м.

Самый дорогой для меня экспонат — игральные кости, кубики. Их передал мне Толя Хиневич, беларуский бард, который, сидя в СИЗО, играл с другими ребятами в свободное время.

У меня есть и художественная полка, много картин.

— А еще ты всегда в бело-красных одеждах, поэтому многие называют тебя «жанчына-сцяг».

— Оля Якубовская написала мой портрет, назвав его «Женщина-флаг». На самом деле меня по-разному называют: Берлинской Багинской или просто Галина Берлинская. 

Моя связь с Беларусью никогда не прекращалась. Мама жила в Беларуси до самой смерти, в 2012-м. Друзья, однокурсники — все оставалось рядом. Когда в 2020-м году у вас всё началось, для меня это был трэш.

Я приезжала в Беларусь в 2000-м и 2011-м, уже тогда искренне не понимая: «Как вы можете терпеть такой беспредел?»

Столько лет прожив в Германии, на многие вещи смотришь иначе. На корявый язык Лукашенко, который первое время двух слов сказать не мог. Очень критично к этому относилась с самого начала.

Казалось бы, ладно: выбрали беларусы и выбрали. Но мне этот человек никогда не нравился, у меня были иные представления о власти. Поскольку сужу по европейской власти: скромные, нормальные люди. Они для людей, а не люди для них. И такого обращения к народу никогда ни от одного европейского политика не слышала: «овцы», «народец». Это что за человек такой говорит?

«У Дмитриева было все, что на тот момент беларусам было надо»

— А началось с того, что я вышла в Берлине на пенсию и составила себе план дальнейшей жизни. Но тут ковид. И я сидела дома, никуда не ходила, прививок не делала.

Берешь телефон и читаешь новости. Наблюдая за предвыборной кампанией 2020-го, честно говоря, я поняла, что ни одного достойного претендента из тех «топов» не вижу. Ни Тихановский, ни Бабарико, ни Цепкало. Ни программ, ничего.

— А кто бы тебя устроил?

— Дмитриев. Когда я послушала его программу, то поразилась, как мало людей на него приходят. А там было все, что беларусам на тот момент было надо.

У Тихановского вообще ничего не видела, кроме «убрать Лукашенко», Бабарико тоже слабенький, Цепкало — вообще молчу. Думаю, если бы эти люди пришли к власти, был бы, может, и не второй Лукашенко, но что-то подобное.

Дмитриев был симпатичен мне как внешне, так и тем, о чем говорил. Живой мозг, чувство юмора, доходчивая и толковая позиция, программа.

«Я проводила политинформацию в Берлине»

— Когда пришла Света Тихановская, думаю, для каждого здравомыслящего человека это казалось авантюрным. Однако за эти годы она поднялась. Если взять того же Лукашенко, который за 30 лет до сих пор говорить не научился, ни на каком языке, но осуждает Тихановскую за плохой английский...

Так, постепенно, я и втянулась в эту повестку. Один молодой человек организовал в Берлине альтернативное посольство Беларуси. Мы получили в аренду вагончик, куда и приходили. Он находился напротив официального посольства Беларуси в Берлине. Мы устраивали акции протеста, приходили с флагами, девушки в шапочках и бело-красно-белых шарфах.

Первое лето я стояла там почти каждый день. Люди останавливались, а мы просвещали.

А когда я шла в белом платье с красным шарфом по Берлину, меня часто останавливали прохожие: «Как вы красиво одеты!» И я рассказывала про цвета беларуского флага, про беларусов. Проводила политинформацию.

До событий 2020 года мало кто из немцев знал о Беларуси. Но сейчас наоборот: мало, кто не знает.

Позже я полетела на отдых в Ниццу, а французы очень любопытные: «Что у вас за флаг?» А я стояла с Пагоняй.

И я поняла, что мое предназначение нести в массы информацию про Беларусь.

Был интересный случай. Я поднялась высоко в гору, устала, была в красно-белом платье и шляпке. И тут же параллельно поднимается группа пенсионеров. Слышу, как они меня комментируют: «О, рождественская мать!» (По-французски «рождественский отец» — это что-то сродни Деду Морозу).

Я улыбнулась про себя, промолчала. Но когда они подошли и сказали про это, я ответила, что они ошибаются, и рассказала про Беларусь.

И эти миленькие, живенькие французские пенсионеры вначале улыбались, но вскоре их лица вытянулись, навернулись слезы. Потому что совсем не рождественская история получилась.

Они благодарили, протянули деньги, а я сказала: «Пусть будет донат». И отдала им открытки беларуса, который находился в тюрьме. Вот тогда я и решила: почему бы не использовать свою привлекательность для добрых дел?

«Об этом узнала Светлана Алексиевич, и первая задонатила большую сумму денег»

— Одну свою комнату я отдала под музей Беларуси. Там художественные ценности, работы мастеров, картины. Много чего мне дарят. Недавно подруга из Вильнюса подарила бело-красные сережки. Дарили тканые беларуские дорожки, салфетки.  

— Ты в свой день рождения объявляла в фейсбуке благотворительную акцию в поддержку репрессированных беларусов. Последний раз собирала деньги на картину с портретом Полины Шаренды-Панасюк, чтобы ей подарить.

— Да, а первую акцию я организовала на свой 68-й день рождения. Предложила: «Друзья, а сделайте-ка мне подарки деньгами, кто хочет». И приходите к альтернативному посольству (беларускому в Берлине — С).

Я принесла «Красную Шапочку», пироги. Подходили прохожие, донатили. Первый раз я собрала порядка 400 евро, отослав их затем в Беларусь, тем, кому надо было помочь.

В этом году, когда увидела картину с Шарендой-Панасюк, она меня очень восхитила. И я бросила клич: «Друзья, надо помогать художникам! Давайте выкупим картину, и это будет подарок для Полины».

Об этом узнала Светлана Алексиевич, и первая задонатила большую сумму денег. В общем собрали почти 1000 евро.

Алексиевич попросила, чтобы передача картины происходила в ее присутствии. И это резонно. Часть денег мы передали художнице, а картину — Полине.

Остаток средств отдали молодой женщине, которая тоже отсидела 4 года и только что вышла. Это была Тоня Коновалова.

«Когда Беларусь станет свободной, я сразу побреюсь наголо: «Все, моя миссия окончена!»  

— Столько через меня проходит людей, и каждый такая индивидуальность и такой талантище! Мне повезло в жизни, что я познакомилась с такими людьми. 

— Да, вот и Зоя Белохвостик после спектакля Moj Hleb в рамках Театральной недели с Купаловцами в Варшаве подписала тебе открытку» «Дарагой сяброўцы!...»

— И обняла меня! У меня в музее есть кукла, я назвала её «Пани Зося». Ее сделала своими руками Зоя и подарила мне.

А три года назад я познакомилась и сфотографировалась с Navi. И с тех пор дарю хорошим людям свой презент в виде нашей немецкой, но запрещенной в Беларуси Nivea и наклееным сверху портретом Navi.

И Светлане Тихановской передала такой крем. Когда она была в Берлине, то подошла и обняла: «Знаете, ваш кремик так и лежит у меня на камине. Спасибо!» Обещала заехать в гости в следующий раз...

— Куда бы ты поехала, если бы завтра можно было вернуться в свободную Беларусь?

— Ну смотри: во-первых, когда Беларусь станет свободной, я сразу побреюсь наголо. И тут же поеду туда, выдохнув: «Все, моя миссия окончена!»

И вот тогда я приезжаю в Беларусь, беру напрокат машину и объезжаю всех своих новых друзей, с которыми за эти последние годы познакомилась и которых полюбила. Но пока ни разу вживую не видела.